А вы смогли бы вернуть ребенка в детский дом? Это история послужит уроком для многих.

      Решение

Нашей Наташе было десять лет, когда мы решили удочерить ещё одну девочку, которая была на год младше нашей дочери.

Я была, единственным ребенком и мне всегда хотелось, чтобы у меня были братья и сестры. Мы мечтали о большой семье.

Решение об удочерении мы приняли с мужем совместно, и понимали, что будут трудности.

Только моя мама была против нашего решения. Она говорила, что дело будет не сколько в трудностях, а в том, что это чужой ребенок, в нем заложены гены его родителей и еще неизвестно какими они были.

– Поверь мне дочка, педагогу с сорокалетним стажем, чужой ребенок, это не родное дитя.

Но детей мы не делили, для нас они обе были родными, всю нашу любовь отдавали поровну.

Тогда мы и представить не могли, что эта на первый взгляд милый и застенчивый ребенок, которая постоянно смущалась, улыбалась и тихо отвечала на все вопросы, впоследствии окажется настоящем…

        Тайна  за семью печатями

Просто не могу произнести это слово.

Когда мы забирали Алину из детского дома, заведующая нам сказала:

– Алину уже брали в семью, но через два года ее вернули обратно. По медицинским показателям отклонений нет.

Но характер у нее сложный, плохо уживается со сверстницами. Учится неплохо, в развитии не отстает.

Как сказали предыдущие опекуны: “Не нашли общего характера”

– Ничего страшного. У нас дочь, они почти ровесницы. Думаю они найдут общий язык и подружатся.

По документам Алина была совершенно здорова, но первые полгода мы потратили на хождение по больницам.

Она постоянно лежала в постели и жаловалась, то на головные боли, то на боли в животе.

Иногда я просила девочек помочь с уборкой, дочь помогала с удовольствием, а она закатывала истерики, начинала кричать:

– Если я вам не родная дочь значит, меня надо эксплуатировать. Я схожу в органы опеки и скажу, что вы меня бьете и издеваетесь. А над своей Наташенькой надышаться не можете…

Услышав, это от девятилетней девочки мы с мужем были удивлены. Мы же ничего не заставляли делать сверх естественного.

Убрать свою кровать, помыть за собой тарелку, это обязанности каждого ребенка.

Поначалу муж мне делал замечания:

– Может, ты ее действительно сильно напрягаешь. Пусть обживется, привыкнет.

Однажды я задала ей вопрос:

– Алина, расскажи мне, пожалуйста, почему тебя вернули предыдущие опекуны?

Я слушала и думала: – “Неужели ребенок рассказывает правду” То, что я слышала, было ужасно.

Она рассказывала, кучу страшных историй, и все было, так убедительно, при этом плакала, хотела показать на теле рубцы, и шрамы, потом говорила, что все зажило.

       Верить или не верить

И я во все это поверила.

Только потом по прошествии времени, мы с мужем поняли, что она просто манипулировала нами.

В глазах окружающих, она была чудо – ребенком.

Школа была для нас самым больным вопросом, так как, учиться не хотела, делала уроки со скандалом. Постоянно говорила, что ничего не задают.

Делать уроки с ней, приходила мама, все задания выполнялись, а в школу приходила с невыполненными домашними заданиями.

У доски ничего не отвечала, и чтобы вызвать жалость и сострадания к себе, плакала и рассказывала всем, что дома ее бьют, на ночь ставят в угол и поэтому она не успевает делать уроки.

Меня вызвали в школу к директору.

– Мы пытаемся понять, что происходит. По ее словам вы ужасно к ней относитесь. Я как директор школы не могу в это поверить, хорошо знаю вашу маму, как прекрасного педагога и вас с мужем, ведь ваша семья была всегда примером для многих.

А Алина просто находила слабые места и в нужный момент больно по ним ударяла.

Домашняя обстановка была накалена до предела. Муж стал поздно возвращаться с работы.

А с Наташей она не нашла общего языка и доводила ее до истерик, или делала еще какие – нибудь гадости. Девочка стала хуже учиться. Жаловаться на головные боли.

Я понимала, что Алина вносит разлад в нашу семью, и она рушится на глазах.

        Последняя капля

Алина плохо относилась к маме, она ее просто ненавидела, оскорбляла.

Но последней каплей было, то, что она довела маму до сердечного приступа.

Человека с железными нервами, она никогда не повышает голоса и тут такое.

После этого случая я всерьез начала задумываться, о дальнейшем пребывании Алины в нашем доме.

Конечно она не вещь, которую можно взять, затем вернуть. И в то же время я не была готова пожертвовать своими родными, ради призрачного, что все будет хорошо.

Может меня и осудят, скажут ты взрослый человек, а она ребенок. Здесь написано лишь часть из жизни Алины в нашем доме, а если написать все не хватит и общей тетради.

Через три года, Алину вернули в детский.

 А вы смогли бы вернуть ребенка в детский дом?

Вроде бы еще вчера люди радовались тому, что, вот свершилось. В семье будет второй ребенок. Второе “счастье” И вдруг решают сдать это «счастье» назад, в детский дом.

Почему это происходит? Ответить однозначно – сложно.